Аттракцион неслыханной щедрости
Суть акции: в календаре преднамеренно спутались числа. (с)

Игра стынет, играть хочется и понятно, что и кем, а сил и времени на срочное написание анкеты нет?
Мы понимаем, такое случается даже с лучшими. Мы решили помочь в этом затруднении. Каким образом, спросите? А очень просто: объявляем приём на роли по пробному посту от лица персонажа с написанием полноценной анкеты в течение месяца после приема.

Ну где же ты, брат?..

Райден Аш`рак
Alex Frost
Глубокий космос, космокрейсер «Страж» | джаффа | 20-30 лет
Это раньше мы расходились с победной песней,
А теперь давай потише и поскромней.
И под этим удивительнейшим из созвездий
Помолчим немного...
Он, считай, всю жизнь на войне, тихой, необъявленной и ползучей, лет двадцать уже без малого – твой старший брат. Он всегда считал, что ты, младший, Райден – слишком уязвим, слишком, как ни жутко это звучит, хорош для той жизни, в которую вас забросила судьба: добрый, бойкий, прикрывающийся от мира не сарказмом, а непосредственностью, разумеется, острый на язык – это у вас, у обоих джаффа, семейное. Вот это «слишком хорош» оказалось то ли горьким пророчеством, то ли предчувствием. Вы оба были в одном отряде, и Кайтано тебя не уберег, хоть и берег куда как пуще себя.
После той бойни прошло 9 лет, Кай уже успел получить вторую специальность и еще повоевать. Вот только голову вылечить не успел. Голову и сердце.
Даже здесь и теперь – на корабле, затерянном в чужом, неведомом космосе, он иногда видит тебя, говорит с тобой на зыбкой грани сна и яви.
Мертвые мертвы, они не возвращаются? Они только в прошлом?
Но зеркальная вселенная иногда осуществляет надежды и утоляет тоску.

Дополнительно: одевайся, пойдем, чудовищно пахнет гарью, выводи свои обугленные войска. Мы такого тут натворили и наломали, что от ужаса сгущаются облака.
связь с заказчиком: Питер Майкл Уингфилд

Бесполезно искать корни у готового каноэ


Сайк Монгво
Mark Dacascos
Глубокий космос, звездолёт «Квиринал» | человек | 38 лет

Тебе 38; ты вырос и прожил всю жизнь на чемоданах: отец, капитан постоянно меняющихся транспортных судов, растил тебя в межпланетных рейсах среди таких же бродяг, годами не видевших родных планет.
«Бесполезно искать корни дерева, из которого уже выдолбили каноэ», – говорил отец; ты смотрел на однообразные каюты, коридоры, шлюзы, комнаты в отелях, на совершенно разные пейзажи восхитительно непохожих друг на друга планет, всё равно приедающихся со временем, и не мог ему не поверить. У отца, выброшенного ураганами судьбы в космос и носимого там звездным ветром, корней не осталось; у тебя же их не было изначально.
Кто-то верит, что ты родился в форме лейтенанта-коммандера, с любимым темно-синим чемоданом и тремя бумажными книгами в твёрдой обложке, хранимыми у кровати. Кто-то знает, что годы в Академии были тяжелейшими годами в твоей жизни, о которых ты иногда сожалеешь украдкой, но уже не видишь себя без любимой работы. Кто-то хочет быть на тебя похожим – зря хочет, чужая судьба никому не придётся по фигуре. Ты никогда не мечтал служить в Звездном флоте, не грезил звёздами (к чему мечтать о том, что так близко и уже почти твоё?), не искал призвания, ибо был с ним рождён. Рожден отделимой и заменимой деталью каждого корабля, но неотъемлемым элементом вселенной – это ты понял в семь лет, глядя в иллюминатор на капитанском мостике, и до сих пор обдумываешь, читая в перерывах между сменами Спинозу и Канта и порой даже начиная что-то для себя понимать. Ты смотришься органично на любом космическом корабле и боишься признать, что «Квиринал» стал твоим первым домом.
Возможно, лет через сорок ты напишешь пространные мемуары о человеке во вселенной; пока же ты смотришь с одинаковой улыбкой и на юнцов, рвущихся в космос, и на предающихся ностальгическим беседам адмиралов, и без лишнего шума делаешь своё дело. Нельзя назвать тебя душой компании, но каждый член экипажа знает и внешность старшего помощника капитана, и тембр голоса, и даже руку наощупь – твои рукопожатия запоминаются надолго как самые крепкие и покровительственные.

Дополнительно: приятно всё же сознавать себя жильцами в Звёздном Доме, в миры как в комнаты шагать – через порог на космодроме.
Ты стоишь на пороге вселенной, вихри космоса веют в лицо, все, что вечно, и все, что мгновенно, припорошено звездной пыльцой.
связь с заказчиком: Габриэль Ланфорд

Вечно далёкая, самая близкая

Т’Прад
Betty Kourakou
Вулкан, Земля. Глубокий космос, космокрейсер «Страж» | вулканка | 20-30 лет
Ты – истинная вулканка, воплощённый Логос и рацио. Если послушать твоего мужа, прибавится ещё с десяток эпитетов положительной эмоциональной окраски, однако ты довольствуешься первыми двумя: ты обходишься без эмоций. В Вулканской академии излишни эмоции – кто, как не ты, понимаешь это, глядя на своего непутёвого мужа. О, ты с семи лет смотришь на своего мужа, твоего т’хай’ла, вечно близкого и вечно далёкого, и общественность наблюдает за вами с настороженным интересом: что же выйдет из подобного дисбаланса?
Мало кто знает, сколь близки супруги с самого момента образования уз. Т’Прад и Сонак вместе выросли и вместе учились: ты знаешь его экспрессию и тончайшую душевную организацию, он – твой великолепный ум и холодную рациональность. Противостояние меж истинной и ложным, верной и бунтовщиком, ледяной и пламенным в глазах вулканцев смотрится весьма забавно для представителей других рас, не осознающих весь масштаб эмоциональности Сонака. Но те, и другие не видят полной картины: супруги прекрасно дополняют и искренне любят друг друга.
Ты утешаешь его мятежный разум, латаешь его раны, осаживаешь излишней пыл – он согревает тебя безграничной нежностью, побуждает к деятельности, дарит полную картину мира, яркую и насыщенную эмоциями. Ты, Т’Прад, даже гордишься в глубине катры своим чудаковатым мужем за его непокорность и стойкость.
Ты превосходно поёшь, с легкостью осваиваешь музыкальные инструменты, занимаешся научной работой и строго раз в неделю по корабельному времени беседуешь с мужем, бороздящем просторы космоса. Не стоит оставлять впечатлительного Сонака наедине с опасностям общения: он непременно влюбится – «платонически, понимаешь, это такое прекрасное чувство, хотя я все равно люблю только тебя» – по самые острые уши. Кто, если не рассудительная супруга, спасёт второго помощника от конфуза?

Дополнительно: мне приснился шум дождя, и шаги твои в тумане. И я помню, в небо уходя: ты сказала мне – «До свиданья!».
связь с заказчиком: Эшли Эмден

Дай, жизнь, отслужить твое чудо

Зинна Магрос
Julia McKenzie
Глубокий космос, звездолёт «Квиринал» | человек\бетазоид | 69 лет

От твоего присутствия на корабле всем странным образом легче. Все знают, что ты – кротчайшее и милейшее существо, маленькая, сухонькая, отличный врач, но совершенно в себе неуверенный. Настолько, что и диагнозы все ставишь в форме вопросительной. Конечно, тебя всегда поддерживает Ашхен, обожаемая твоя и вечная подруга, что ближе сестры.
Ещё до встречи с ней ты нашла свое призвание, за которое пришлось заплатить достаточно дорого: отец – представитель одного из Благородных домов Бетазеда, неожиданно негуманно проклял тебя, неблагодарную полукровку, не захотевшую стать мирной и почтенной наследницей рода. Когда ты привела свою угрозу в исполнение и убежала учиться, папенька даже истребовал тебя по дипломатическим каналам. Ты убежала во второй раз, и не для того, чтобы стать знаменитостью и прославиться, нет, у тебя, как ты считала, и данных для этого не было, ты только хотела приносить пользу. И никакой протекции! Решительно никакой: прямо из Академии попала в отдаленную колонию – единственным врачом. Жители в этой глуши настолько одичали, что лечились сперва больше у знахаря, а у тебя не было дров, чтобы натопить жилище. Но ты не сдалась, и преемнику своему передала крошечную больничку в идеальном состоянии под общее сожаление поголовно здоровых жителей. 
А потом Ашхен, очень серьезная личность, оказала на тебя колоссальное влияние.  Твои чудачество, забывчивость, хлопотливость, и ее мощная харизма, жесткость и бескомпромиссность. – идальное сочетание противоположных качеств, а вы вдвоём – идеальный тандем. Судьба свела вас ещё в молодости, во время последней большой войны на старой доброй «Гере» класса «Небьюла», где ты отчаянно влюбилась в капитана, о чем Ашхен вспоминает и поныне, говоря загадочно: «Твоё известное безрассудство, Зиночка!». Тем не менее у тебя на пальце обручальное кольцо. И ты краснеешь, как краснеешь, господи!
«Ты перехваливаешь», вечно твердит подруга, когда ты начинаешь вслух восхищаться каждым из своих учеников. На что ты ей неизменно отвечаешь: «Ашхен, я так люблю любить... они дали мне эту возможность». И в самом деле, твои воспитанники умны, скромны, просты и образованны. Это ты ненавязчиво заразила их своей нетерпимостью к жестокости и нежностью к «маленькому» человеку.

Дополнительно: не надо рвать приросшие бинты, когда их можно снять почти без боли. Я это поняла, поймешь и ты… как жалко, что науке доброты нельзя по книжкам научиться в школе.
связь с заказчиком: Максимилиан Штейнвальд, директор Приюта

В далёкий край товарищ улетает

Павел Чехов
Anton Yelchin
Глубокий космос, звездолёт «Страж» | человек | 24 года

Ты навигатор и, несомненно, самый милый парень на корабле, восторженный, романтичный, искренний, душа-человек. В Звездном флоте ты с семнадцати лет, а поступать в Академию начал с двенадцати, и не принимали тебя только по возрасту. Во время учебы и в первом полете ты был вундеркиндом, а всеобщим любимцем остался до сих пор, повзрослев и набравшись опыта. Весёлый и непосредственный добрый малый? Ой, не всё так просто… конечно, непросто, совсем. Но ведь мало кто задумывается, что «гениальность» – это труд и старание в учёбе, когда преподаватели особенно пристрастны, а семнадцатилетний мальчик, попадающий из бойни в бойню, теряющий друзей – это уже не плакатная картинка. Юношеская психика пластична, сохранить рассудок ты смог, а что там с душой – мало кому важно. Для всех ты по-прежнему «юный русский гений». Хотя ты не носишь ушанку хрестоматийно-анекдотично, не пьешь водку из горлá и не играешь на балалайке, но искренне убеждён, что всё хорошее и нужное придумали в России, и этот приоритет достижений науки и техники при каждом удобном случае (и неудобном тоже) ты радостно доносишь до всех. В общем, ты лапушка и солнышко, как тебя такого не любить, ну ё-моё!
       
Дополнительно: годы прошли и опять за окном тихий вечер, смотрят с портретов друзья молчаливо. В памяти нашей сегодня и вечно все они живы, все они живы, все они живы, все, все...
связь с заказчиком: Максимилиан Штейнвальд, директор Приюта

В час любой могу тебя позвать

Сим Гэмброзич
Sean Astin
Глубокий космос, звездолёт «Страж» | нлианец | 26 лет

Ты – эталонный представитель расы: общительнейший, склонный к оптимизму и лёгкой полноте, с чудесным чувством юмора, стихами какого-то нлианского поэта, запрятанными в щелку за диваном и перечитываемыми ночью, с первой и вечной любовью. Кучерявый, веселый, порой прозаичный и неуклюжий, ты до мелких мурашек на загорелой коже обожаешь нежно и трепетно всё растительное, что не кусается. То, с какой лаской ты держишь пинцет, беря пробу с листа или пестика, то, как нежно твоя рука ведёт свежайший препарат под стёклышко и касается окуляра, то, с каким трепетом и придыханием ты говоришь о великих биологах прошлого – всё это только твоё, но так точно говорит о расе, что все новые знакомцы сначала говорят: «О, тот самый нлианец!» – и замолкают. Иногда добавляют «душка». Ты не в обиде, нет, ты просто иногда бываешь огорчён своей стандартностью.
Но мало кто на самом деле знает, как гармонично там, внутри тебя сошлись не слишком-то нлианские добродетели: ты не тот терпеливый малыш, какими нлианцев считают иные расы. Ты умеешь быть резким, ты можешь быть даже груб, ты умеешь собраться, когда или если нужно вдруг повести за собой – пусть недолго, на сколько хватит. Ты умеешь быть жёстким, решительным и серьёзным, но никогда – жестоким. И за это, пожалуй, более всего прочего тебя так любит твоя жена, разделившая с тобой сердца и души. В прямом смысле, ведь на Нлие не умеют любить иначе.

Дополнительно: Дни однообразием пытают, рябью в чёрно-белых полосах. Наши души вечность проплутают тенью в заколдованных лесах. Наконец-то отыскав друг друга, биться им на потайной войне… Пояса судьбы сплетались туго, развязать их не под силу мне.
связь с заказчиком: Максимилиан Штейнвальд, директор Приюта