Каждый шаг теперь казался невесомым, каждый взмах руки - легким и порывистым. Женщине отчетливо казалось, будто секунды подхватили её и устремились вперед, и теперь ничто не способно остановить этот стремительный бег.
Думала ли она, что счастье, пусть и совершенно неожиданное, явится к ней в лице этого человека, с которым она едва знакома? Безусловно, ей подобное не могло и в голову придти. Но если бы все-таки пришло - Мэри бы только отмахнулась от этих мыслей и посмеялась бы над собой, как делала всегда, когда подмечала за собой ту или иную странность.
Однако теперь ситуация круто изменилась, если не сказать - пустилась на самотек. Привыкшая держать себя в руках, выходить на улицу только с добродушным выражением лица и вежливо улыбаться тому или иному знакомому, случайно попавшемуся на её пути, Морстен совершенно разучилась проявлять искренность. Потеряла свою отличительную черту, затесавшись среди миллионной массы лондонцев и став невзрачной частью серой толпы.
Капли дождя нестройными ручейками стекали с намокшего брезента, но теперь все казалось каким-то странным, незнакомым и иным, как если бы женщина долго-долго держала веки закрытыми, а теперь распахнула их - и почти ослепла от бившего в глаза яркого света, отнюдь не солнечного, но согревающего так же, как и само солнце.
Рука Мэри, все еще удерживающая доктора Уотсона рядом с собой, слегка подрагивала от охватившего её волнения. Подобное чувство она не ощущала уже очень давно, и теперь как будто бы переживала свою собственную жизнь заново, открывала для себя новое и неизведанное, на самом деле, являющееся давно забытым в дальних уголках подсознания.
Словно в её ладонях сейчас находились своеобразные ключи от "дверей", давно закрытых на несколько долгих лет, ведущих к самым глубинам души мисс Морстен. С тех самых пор, когда её собственные чувства оказались ненужными и попросту лишними, как и старые, почти стершиеся воспоминания о прошлой жизни, теперь - такой далекой и недосягаемой, женщина и не подозревала, что однажды все изменится.
И теперь её обязанность - разобраться в себе самой, а значит, и отворить эти самые "двери" прежде всего для самой себя. Научиться жить так, как жила, когда ей было двадцать, а не тридцать пять, вернуться.. назад в будущее.
Дождь крепчал, капли опускались на асфальт с неистовой силой, отчего казалось, будто тот потихоньку начинает кипеть и бурлить, как раскаленная темная жидкость, и единственное, что могло бы дополнить картину - это пар, глубокими завитками поднимавшийся к небесам и растворяющийся в пространстве. Порывы ветра все больше усиливались, однако вопреки всему Мэри не чувствовала холода.
Вскоре показалась каменная кладка проезжей части, по которой то и дело на полной скорости пролетали машины, звонко гудели трамваи и сверкали яркими фарами-прожекторами омнибусы. Теперь парк с его живописными аллеями, шепчущимися на ветру листьями высоких деревьев, длинными липовыми скамьями с особенным украшением - чугунными завитушками по бокам, - оставались позади. По-прежнему удерживая зонт в руке, Морстен на короткое мгновение обернулась назад и взглянула в самую глубину парка, туда, откуда они только что пришли. Из груди её вырвался тяжелый вздох. Однако высказать свое сожаление женщина не успела - небо вновь перечеркнула яркая вспышка, залив все вокруг ослепительным белым, и раскатистый гром на несколько секунд заглушил все звуки вокруг.
- Благодарю, - тепло улыбнулась Мэри, глядя на своего спутника, сейчас напоминавшего исконно английского джентльмена из далекого девятнадцатого века. Наблюдая за действиями Джона, она подмечала самые диковинные его привычки и особенности и с каждой минутой невольно очаровывалась им все больше. Будто не было тех самых месяцев беспокойного и тревожного сна. Не было долгих часов, насыщенных тьмой и унынием, не было ничего, что бы отдаляло её от него.
Юркий официант заставил мисс Морстен оторваться от глубоких раздумий, однако окончательно очнуться она смогла лишь через несколько секунд. Внезапное волнение вновь охватило женщину, и та, почувствовав крайнюю неловкость, едва заметно встрепенулась.
- Жасминовый, будьте добры, - улыбнулась она и тут же опустила взгляд, сложив руки на коленях и пытаясь успокоить дрожь в кончиках пальцев. Взор её переметнулся на большое окно рядом со столиком, сверху и донизу покрытое каплями дождя.
«- Завтра будет солнечно..»
Прямо как в её душе, только завтрашним утром яркие теплые лучи будут ласкать лица лондонцев и согревать их, так что волей-неволей почувствуется скорое приближение лета. А чувствовал ли его доктор Уотсон?
Ведь это так важно - ощущать погоду друг друга. Один, возможно, живёт в вечной осени с равномерными и безучастными дождями, другой - в одухотворяющей весне, где после дождливого дня наступает солнечный. Но нельзя заставлять человека видеть то, что видишь ты сам. Всё равно он останется собой, вернётся в свою погоду, пусть и самую холодную на планете. Лучше с самого начала принять погоду человека, её светлые качества, показать ему лучшие качества своей и создать один на двоих общий климат.
- Что? - вскинула голову Мэри, будто бы пыталась ухватиться за тонкую соломинку, перекинутую её спутником, и поддержать разговор, которого она ждала столько времени, и теперь не знала, с чего начать. - А, да. Знаете, это довольно трудоемко и муторно - менять работу, тем более, что я давно свыклась с ней. Бывает, даже недоумеваю, отчего доктор Уотсон вновь не пришел.
На губах - снова улыбка, слегка ломанная. Она знала, что в словах её сквозит печальный упрек, который мисс Морстен никогда бы не смогла высказать прямо, знала, что рано или поздно мужчине придется ответить на не заданный ею вопрос, но решила, что вдаваться в это пока слишком рано.
- И чай, и кофе - мне нравятся оба напитка. Но с утра пораньше я предпочитаю кофе, это уже вошло в привычку, - в глазах её сверкнули искорки смеха. - А.. вам?
Их взгляды на короткое мгновение пересекаются, но Мэри больше не способна отводить его и прятать глаза. Фортуна весьма своевременно вспомнила о том, что в жизни этой женщины необходимо быть изменениям, способным поспособствовать дальнейшему развитию её судьбы. Возможно.. и не её одной.
- Все зависит от того, что я чувствую в тот момент, когда идет дождь. Голос её невольно понизился до полушепота, будто она вновь оказалась в одном из пасмурных дней у раскрытого настежь окна, за которым бушует непогода. Ливень скрывает стены чужих домов не хуже любого тумана, поэтому в душе остается стойкое ощущение, что ты один во всем городе. Вновь.
- Извинить.. за что? - расширив глаза от изумления, Морстен невольно подалась вперед. Мысли о собственных воспоминаниях тут же вылетели из головы. - О.. не переживайте об этом.
Осторожно вытянув руку вперед, она коснулась прохладными пальцами чужой ладони и легко погладила её, успокаивая. Улыбка вновь трогает губы, а голубые глаза излучают тепло.
- Не переживайте ни о чем, Джон.