И Иисус был мореходом,
По морям бродя, как посуху.
И увидел он сквозь воды,
Раздираемые посохом,
Что лишь только утопающим
Виден лик Его светлейший,
И велел Он начинающим
Воды бороздить в дальнейшем,
Возвестив: "Пока свободы не найдет в пучине,
Заповедую по волнам плыть вперед мужчине".
Эту не записанную нигде, но самую святую для него одиннадцатую заповедь он соблюдал неукоснительно, лет этак с тринадцати, лихо прибавив себе четыре года во время разговора с помощником судовладельческой компании в Тилбери. Пожилой чиновник, сам из бывших моряков, посмотрел с сомнением, но дотошничать не стал. Не до того было, руки ему требовались, пусть даже такие, детские. А Фрэнку, по церковным книгам Френсису Говарду Дитворсу, требовались деньги, и желательно побольше, такие, каких не заработаешь в таком забытом Богом и королевой месте, как провинциальный английский док, принадлежащий судовладельческой компании, главный офис которой находился где-то далеко-далеко, в богатом и недостижимом Лондоне. С тех пор, как в море пропал его отец, единственным мужчиной в доме был он. Мать замуж больше не вышла, предпочитая растить его и сестру, перебиваясь случайными заработками. И как только н почувствовал в руках достаточно силы, он ушел в море. На самом поганом в их доке судне с пьющим экипажем и старпомом, от которого свое человеческое достоинство приходилось защищать кулаками. Он выжил и справился. Морское дело за двенадцать лет успел изучить основательно, да и не только его. Самостоятельно освоив грамоту и учебники по навигации, он прошел путь от юнги до помощника капитана на хорошем, достойном судне и если б не его резкий характер и неумение язык на якоре держать, дорос бы, возможно, и до капитана, но судьба распорядилась несколько иначе. Вызов к одному из хозяев судовладельческой компании стал для Фрэнка настоящим сюрпризом, особенно с учетом сделанного ему предложения. Дело остояло примерно так. Кампания затеяла серьезное расследование гибели одного из своих судов, и у нее были веские основания сомневаться в правдивости показаний выживших членов команды. Да и кто бы поверил в эти кабацкие байки о русалках, утащивших на дно часть членов экипажа и в древнего ящера, который вылез из воды, вдребезги разнес старый маяк где-то в южных широтах, где корабль чинился и угробил еще часть команды, включая капитана и помощника. Словом, господа судовладельцы решили не пожалеть денег и снарядить специальное судно в это проклятое место для выяснения обстоятельств дела. А поскольку бортжурнал и приборы тоже погибли, путешествие оказалось практически кругосветным.
Так и очутился корабль, на котором плыл Фрэнк, у острова Двух скал.
Пение показалось ему замечательным. Осторожно, не выдавая своего присутствия,он приблизился к краю палубы, чтобы посмотреть, кто поет на прибрежных камнях. И разглядел тонкую гибкую девичью фигурку. "Наверное, уличная певичка, распеваться перед утренней работой. Но как поет-то. Ей бы в опере петь", - мысленно посочувствовал Фрэнк девушке, которой не светила оперная сцена. Пошарив по карманам и найдя несколько серебряных монеток, он кинул ихв сторону девушки: "Хорошо поешь, мне понравилось! Спой еще!" - весело крикнул он.