Шикарно x)
Генри спускается с занесенных снегом ступеней, и влажный морозный воздух холодит обнаженную шею. Пальто накинуто на плечи поверх едва застегнутой рубашки. Он отпускает портфель из дорогой состаренной кожи прямо в снег и оправляет пальто, сползающее с одного плеча. Портсигар щелкает, когда он достает сигарету, и благодарит небеса, что у него автоматическая зажигалка. Достать искру из механической ему сейчас вряд ли удалось бы. Горький дым окутывает горло, вырываясь из ноздрей, и он запрокидывает голову, выпуская его в пасмурное небо.
Люди в отдалении спешат по своим делам: одетые в шапки и варежки, они радуются снегу. И Генри понимает, что он тоже радуется этому снегу, которого совершенно не замечал по пути сюда. Воздух наполняется запахами, которые он раньше не слышал, звуками, которые раньше не существовали; краски, бывшие тусклыми, обрели цвет. Оказалось, что небо в Лондоне не серое, оно стальное, переходящее в ковентри.
Еще одна струя густого дыма отправляется в небо, и Генри затылком чувствует, что доктор Гарднер смотрит на него - из недр своего стерильного дома, в котором нет ни капли жизни, он смотрит на него, спрятавшись за римскими шторами, не пропускающими никакого света в его жизнь. Сожалеет ли он, что не убил его?
Он видел в глазах Гарднера стальную жестокость и ярость, как у любого психопата, который переключается от депрессии к мании по щелчку пальцев. Так он убивал их? В ярости? Или делал это хладнокровно, долго планируя свои картины?
The peace of Art in the wrong hands
У меня мурашки... 
Кеннету ясно дали понять, что к операционному столу ему не встать. Но взгляд его случайно скользит по пострадавшему и задерживается на его бледном лице. Сердце тут же ухает куда-то вниз. На каталке лежит Генри Латимер.
- Я возьму его. - Тут же вырывается у Гарднера.
- Но главврач…
- Я сказал, подготовьте для меня операционную! - Практически рявкнул на санитара Кеннет. В отделении повисла тишина. От него никогда не слышали повышенного тона. - Не стойте и не таращьте на меня глаза! Время идёт!Спустя час Гарднер снимает перчатки и тихо произносит, обращаясь к медсестрам. - Вон. Оставить его до возвращения чувствительности. - Все покидают операционную, а доктор остается стоять над столом. Когда наконец Генри открывает глаза, Кеннет говорит. - Вам теперь придется следить за давлением, мистер Латимер. Никаких потрясений.
там же
Суровая правда, рабочие будни ))))
