1. Имя персонажа:
Vincent Burrows | Винсент Барроуз
2. Возраст:
41 год; 3 марта 1976 г.
3. Род занятий:
Посредник в индустрии развлечений.
Из нестыдного и легального – организация мероприятий, а также туров по Лондону и окрестностям; фирма своя, очень маленькая – в постоянном штате «Сцены» всего несколько человек, но гордая – Винсент сумел наработать хорошую базу клиентов за время, что работал в сфере туризма на других и успешно этим пользуется к неудовольствию бывших работодателей.
Из тоже нестыдного (ему), но уголовно наказуемого – работа с «оптовыми» клиентами в салоне Ирэн Адлер «Шелк» и улаживание всех дел, сопутствующих групповым выездам работников салона; кто-то скажет «сутенер», Винсент же поправит, что все тот же менеджер по организации мероприятий, просто с куда более пикантными задачами.
По возможности творчески совмещает обе свои работы.
4. Краткое описание:
Семья Барроузов — это поколения историй об эмигрантах из рабочего класса, меняющих страны как сифоны в чужих раковинах: часто, быстро, мало что от этого получая и особо не задумываясь. Историй, на которые всем плевать, в том числе самим Барроузам.
Винсент родился в Лондоне и считал себя полноправным англичанином. Считать себя кем-то другим там было просто не выгодно. К двадцати четырем годам у него за плечами были брошенная за пару лет до окончания школа, опыт всякой-разной неквалифицированной работы от законной до незаконной, а благодаря последней, еще и кое-какие сбережения, отличное знание злачных мест Ист-Энда и множество мелких сомнительных знакомств. Но Винс не оправдал бы фамилию, не брось все это однажды и не махни в неизвестность Соединенных Штатов. Или не совсем в неизвестность, если говорить начистоту — увидеться с матерью, которая уже давно укатила туда с очередным ухажером, оставив сына, на тот момент подростка, на попечение его биологическому отцу, но периодически слала в Лондон открытки и письма.
Следующие несколько лет Винс провел в США, оставшись там на нелегальной основе. Семейное воссоединение не удалось – содержание писем оказалось куда теплее реальности, но образ Штатов как земли обетованной для всех и каждого манил обещаниями новой жизни. Впрочем, как и следовало ожидать, новая жизнь оказалась очень даже старой, просто немного в другой обертке. Однако именно в тот период он завел знакомство, ставшее для него предвестником будущих перемен, хоть ни сам Винсент, ни Ирэн Адлер этого знать, конечно, не могли.
В 2005 Ирэн укатила куда-то навстречу уже своей новой жизни, в которой Винсу никакого места, ясное дело, не было. Это его не обидело (ну может самую малость), не уязвило (ну может тоже малость, хоть и не самую), но подтолкнуло по ее примеру двигаться дальше и к большему.
Через какое-то время Винс отправился домой, где не надо было трястись за документы и был какой-никакой простор для маневров. Освежил старые знакомства, приобрел пару новых и... устроился гидом, водя одних туристов по избитым туристическим местам, ну а тех, кто хотел познакомиться с обратной стороной Лондон – по авторским маршрутам разной степени «погружения». Скучающие кошельки на ножках, искатели развлечений, писатели и журналисты – рискованная затея, в которой Винс (а точнее, уже Винсент) сумел убедить владельца фирмы, гарантируя безопасность и востребованность, окупилась и даже стала изюминкой среди услуг.
Без незаконных дел тоже не обошлось, грех было не пользоваться возможностью: посмотрите налево, посмотрите направо, а если хотите чего-то еще более интересного, то посмотрите на Винсента и узнаете, где это можно получить и во сколько это обойдется. Здесь Винсент обычно держался посредником, получая долю с направленных куда надо клиентов, но ничего не доставая лично – такую грязную работу он оставил в прошлом. Работу, грязную в прямом смысле слова, то есть физический труд, он из своей жизни тоже вычеркнул с концами.
Ближе к 2010 у Винсента развились примечательные отношения с Анной Гудвин, родившиеся на стыке личного и делового интереса. Узнав, что его эффектная партнерша собирается развить свою сеть массажных салонов, они же публичные дома, Винсент не только поддержал ее инициативу (хотя его не то чтобы спрашивали), но и сделал все, чтобы стать в этом предприятии правой рукой Анны – выгода была очевидна. Впоследствии ему подумалось, что быть частью жизни Анны Гудвин – это как носить удава на шее: приятно щекочет нервы, все смотрят, чувствуешь себя особенным. Но однажды может перестать хватать воздуха. И воздуха действительно перестало хватать, в 2015: нерешенные личные и деловые вопросы между ними с Анной, свалившиеся на «Саломею» проверки, заглядывающиеся на сторону постоянные клиенты – нужно было что-то с этим всем делать. и Винсент, хоть изрядно на этом фоне сдал, не изменил себе, остановившись на не самом безопасном, но самом эффективном решении по соотношению времени, затрат и выгоды в долгосрочной перспективе: искоренить корень сразу всех проблем. Избавиться от Анны с помощью другой своей давней знакомой – Ирэн за прошедшие после США годы то появлялась на его горизонте, то снова растворялась в воздухе, и наконец их пути сошлись.
Сейчас Винсент по-прежнему совмещает работу в туристической сфере с участием в «массажном» бизнесе. Только вместо чужой турфирмы – свое маленькое дело по организации экскурсий и мероприятий, а вместо «Саломеи» – «Шелк» Ирэн. Изменения может не такие радикальные, как путь к ним, но качественные: больше возможностей реализовать предприимчивого себя и свои амбиции.
Лишь бы скелет Анны Гудвин не попросился из шкафа и все не испортил.
5. Внешность:
Заметно высокий – 196 см, широкоплечий, крепкий, но не громила. Светлокожий. Шатен с проседью. Квадратное «рубленое» лицо, большие уши, выраженные, но не слишком грубые черты. Глубоко посаженные серо-голубые глаза, ясный острый взгляд. Заметные мимические морщины. Практически всегда с щетиной или «мушкетерскими» бородой-усами.
Лицо достаточно запоминающееся, причем фотография с одинаковым успехом вписалась бы как на сайт какой-нибудь компании в раздел «наши сотрудники», так и на доску «подозреваемые» в полицейском участке. Как иронизирует сам Винсент не без доли самолюбования: меня хоть в боксеры, хоть в аристократы.
Пестрые шейные платки, цветные подтяжки, блейзеры с узорами… К счастью, чаще всего отдельными штрихами, а не сразу вместе. Иными словами, умудряется балансировать где-то ровно посередине между стилем и безвкусицей, при этом неуловимо транслируя энергетику человека, в чьем присутствии от выражения эстетического снобизма лучше воздержаться.
Единственный постоянный аксессуар – три массивных кольца, напоминающих ему о трех романтических историях его жизни.
6. Связь с вами:
Есть у администрации.
Для остальных - через ЛС. Придет на почту, почта проверяется.
7. Пробный пост:
Комнату для отдыха персонала «Шелка» в этот ранний час можно было бы смело переименовать в личную комнату отдыха Винсента Барроуза. Он тоже относился к персоналу, хоть и не к той его части, для которой предназначалось уютное помещение, походящее на чью-то гостиную. Но в салоне Винс появлялся по делам достаточно часто, чтобы все причастные успели уяснить – если он заметно не в духе или не менее заметно устал, то там, где он отдыхает, лучше появляться в трех случаях: если вас позвали, вам очень надо или вы уверены в хорошем к вам отношении.
Люстра не горит, утреннюю белизну за окном скрадывают задернутые шторы, а свет включенного торшера осторожно выглядывает из-под накинутого на абажур пиджака, цветом и узором даже в полумраке заставляющего думать не то о волнистых попугайчиках, не то об упавшей в краску зебре. Но Винсент, хоть иногда и смотрит куда-то в ту сторону, думает, конечно, не о пиджаке. Он вообще не думает и, развалившись на спинке софы, вяло мечтает сдохнуть, причем побыстрее и желательно прямо на месте, без лишних телодвижений. С час назад он вернулся с выездной вечеринки для одного хорошего клиента и страдает от похмелья.Вообще, это редкий случай. Обычно он старается вести себя профессионально – то есть пить, но умеренно, не снимая руку с пульса происходящего и чисто в контексте поддержания общей атмосферы, чтобы разогретые алкоголем гости не чувствовали себя неловко под его слишком трезвым взглядом. Да и сорок, говоря начистоту, уже не двадцать. Однако в этот раз без крепкой выпивки оказалось не обойтись. Круглые сутки в стиле 70-х. Вытекшие от ярких расцветок глаза. Зеркальные шары под потолками. Сумасшедшая музыка с ритмом и припевами, к утру уже слившимися во что-то единое и до сих пор крутившимися где-то в мозгах. Винсент давно отучился навешивать на клиентов ярлыки, но заказчика последнего сценария иначе как извращенцем не назвать, и сексуальные пристрастия тут не причем – с этим все было как раз-таки даже скучно.
«Танцор диско хренов. Чтоб ему клеш до конца жизни носить, – тупо стучит в голове Винса. – С тем же успехом мог бы поиграться в хиппи и просто трахаться под гитару за мир во всем мире».Винсенту требовалось отдохнуть. Немного тишины, покоя и миниатюрная азиаточка Мэй – одна из тех, кто не боялся своим появлением вызверить Винса на себя, – вполголоса рассказывающая о том, кто там среди девочек что вчера не поделил и ласково скользящая ладошкой в воротнике его рубашки. Рубашка расстегнута уже даже не на две, а на все четыре пуговицы, но попытки Мэй сползти рукой куда-нибудь еще Винсент не без сожаления, но твердо пресек в самом начале и Мэй понятливо уловила намек: остаться можно, если без шалостей. Ему нужно было именно отдохнуть, а не расслабиться – до полудня еще предстояло уладить пару вопросов. За эту понятливость он ей и благоволил больше других, и сейчас по-хозяйски обнимал котенком прильнувшую к нему девушку с вполне искренней симпатией. Это, впрочем, не мешало ему в то же время похмельно ненавидеть всех и вся. И разумеется, прислушиваться к информации между строк болтовни Мэй: быть курицей-наседкой не было его в сфере ответственности, но знать, кто кому способен насрать в тапки и прочие личные особенности своих «котят», как он звал их всех от юных девчонок-мальчишек до роковых красавиц-красавцев, Винсент был обязан.
Открывшаяся дверь заставляет Винса бросить туда мутный взгляд в надежде приложить входящего парой крепких слов, раз уж в голове их крутится так много. Не пропадать же добру? Или лучше сказать «злу»?.. Но различив фигуру, он тут же приподнимается локтем от подлокотника и слегка сжимает пальцы, зарытые в черноволосую макушку девушки, недвусмысленно сигнализируя отодвинуться.
– Брысь, – мягко, но настоятельно командует он. Мэй обиженно смотрит на причину перемены его настроя, но тут же вскакивает и юрко выскальзывает из комнаты, тихонечко пробормотав что-то вошедшей. Винсент смущенным не кажется, но пару пуговиц в это время застегнуть спешит. С некоторыми женщинами даже сидя в публичном доме нельзя без приличий (хоть порой он и позволял себе об этом забыть).
– Этот чокнутый остался доволен, – говорит, когда в комнате остаются только двое. – А несколько гостей я заинтересовал в разговоре заказать наши услуги самим, под их вкус. Думаю, как минимум один решится. Второго я еще подтолкну. А то он может вообще ничего не вспомнить после вчерашнего.
Морщась и одним видом выдавая, что тоже почти пал жертвой бурного веселья, Винсент тянется к стоящему сбоку от софы столику и нащупывает свою пачку крепких сигарет.
– Но ты ведь не за отчетом?
А вот разрешения закурить он не спрашивает. Считает себя вправе. Но невольно бросает взгляд на Ирэн перед тем, как щелкнуть зажигалкой: вправе же? Она хищная кошка, не котенок: с ней можно иногда поиграть, но очень опасно заиграться, и он это хорошо знал.
Отредактировано Vincent Burrows (2021-11-20 21:19:50)
