1. Имя персонажа:
Виктор Гликштейн | Victor Glickstein
2. Возраст и дата рождения:
42 года
13 февраля 1974
3. Профессия/род занятий:
Детектив отдела убийств и тяжких преступлений на службе столичной полиции Лондона
4. Биография:
➤ Выходец из третьего поколения еврейских иммигрантов. После школы закончил экономический факультет Йоркского университета. Наслушался шуток о своём происхождении, но в целом проблем при обучении не испытывал. Родители им гордились, но Виктора перспективы его будущего не радовали. Отец хотел его видеть продолжателем семейного дела, факультет Виктор не выбирал. На третьем курсе увлёкся языками, выучил французский и латышский. Вокруг венгерского бился бы до сих пор, да времени давно на это нет, но базово изъясняться на нём может.
➤ Честно отработал после выпуска год переводчиком в нотариальной конторе (1996-1997), после чего уволился. Рассудил, что на этом поприще он так и продолжит спиваться со скуки. Это даже хуже, чем сводить отчёты для налоговой инспекции.
➤ В 1998-м году подал заявку в полицейский департамент Линкольншира, не особо рассчитывая на успех, но владение языками сослужило ему хорошую службу — он мог стать хорошим приложением к старшим офицерам, когда те сталкиваются с иммигрантами. После двухлетнего обучения в академии Виктор работал в Департаменте криминальной полиции. Продвигал идею, что преступление должно быть расследовано вне зависимости от национальной принадлежности жертвы. «Да кто будет искать этого….?» — не про него.
➤ Со своей супругой — Далией Фурман — Виктор познакомился на новомодной иммерсивной выставке современного искусства в 2001-м. Он так ей и не признался, что ни черта не смыслил в происходящем, а пришёл только потому что дома его ждала бутылка, а пить ему было нельзя, ведь утром он в патруле.
Виктор хотел отвлечься, а вместо этого пропал, разговорившись с Далией у скульптуры Горгоны с шевелящимися змеями. Он видел ладную обнажённую фигурку, Далия же рассказала целую историю про поиск, про внутренний надрыв, про неоднозначность трагичного образа… Спустя несколько месяцев он перевёлся в полицейский департамент Лондона, чтобы быть к ней поближе. Свадьбу они сыграли спустя несколько лет — всё почётное семейство Фурманов присматривалось к нему по очереди. С Игалем Фурманом он мог бы найти общий язык быстрее, останься они коллегами, но Игаль подозревал в Викторе ненадёжного человека. Служение порядку — это почётно, но если возможный зять так легко сменил профессии, не выдаёт ли это неустойчивую натуру? В доме Фурманов Виктор не пил принципиально. В 2005-м Далия наконец взяла фамилию Гликштейн.
➤ В Лондоне получил звание сержанта, служил в дорожной полиции, в полицейской академии обучал кадетов стрельбе. Самый бесполезный преподаватель, поскольку вооружать их никто не собирался, но навык должен быть.
➤ В 2008-м его рекомендовали в отдел убийств и тяжких преступлений на место детектива. Сначала он не хотел менять казенную форму на штатское, но в результате ему понравилось. Несмотря на специфику своей работы, в отделе убийств он стал меньше пить. Насаждение справедливости тонизирует.
➤ Действительно верит в «Принципы Пиля». Считает, что сегодня их соблюдение слугами закона куда необходимее, чем в XIX веке. Впрочем, запрет на ношение оружия при себе он не одобряет. Ведь в отличие от полицейских, уличному сброду нет нужды соблюдать протокол, а стреляют прохвосты из низов порой чересчур метко. Да даже если палят в воздух… Видели статистику застреленных полицейских? В этой сводке однажды оказался и Ретт Далтон — инспектор отдела убийств, опора и образец для Виктора. На его могилу Гликштейн приходит дважды в год — на день рождения самого Далтона, и на день рождения его дочери. Ретт погиб через месяц после её рождения. Малышке Бэт уже пять лет. Виктор помогает вдове Далтона, Далия тоже с ней знакома.
➤ Не считает себя алкоголиком, чтобы идти в клуб АА, но порой задумывается, что хвататься при каждой проблеме за бутылку опасно, после чего вздыхает и идёт бегать вокруг дома. Бегает. Бегает. И рюмку на ночь всё равно выпивает. Рюмка — это не бутылка, но привычка паскудная. Пьяным на работе не был замечен, но выходные редко проводит на трезвую голову. Любит свою жену, но тайно мечтает о раздельном отпуске, где неделю будет лежать у включённого телевизора и глушить ром, пока голова не станет совсем пустой, как это произошло в одну из командировок Далии.
➤ Не заявляет о своей позиции открыто при встрече с Фурманами, но в конфликте Эйба с Эвой деверю он сочувствует. Считает, что оба наломали дров. Если бы измена была только со стороны Эйба, Виктор бы рассудил иначе. А так одни сложности... Впрочем, кто разберёт этих тонких художественных личностей?
К тому же, он знает, с кем Эйб и Эва изменили друг другу. Виктор не уверен, что сам бы устоял, об заклад не побьётся. Далия, как и остальные члены семьи, не знает деталей измены.
➤ На хорошем счету в своём отделе, но так и застрял на уровне рядового детектива. Хочет дослужиться до инспектора, но начальство не видит в нем нужных лидерских и организационных качеств. Мечтает раскрыть громкое дело, чтобы наконец выделиться среди прочих, поэтому готов выезжать по первому звонку. Но до сих пор так и занимается бытовыми убийствами, криминалом в неблагополучных районах, половыми преступлениями
Ничего громкого или резонансного: либо преступление никому неинтересно, либо СМИ замалчивают о нем специально. Поднимает "глухари", считая, что вот теперь ответ найдётся, за что коллеги его подначивают. Порой Виктор отчаивается, но честолюбиво верит, что однажды совершит что-то действительно значимое. Поймает крупную рыбу. Выездную работу любит больше бумажной волокиты в архиве.
5. Внешность:
Прототип: Michiel Huisman
Рост: 191 см
Высокий, широкоплечий, предпочитает удобство красоте. Костюмы-тройки носит только по особым случаям. На торжественных мероприятиях, во время визитов к Фурманам и на похоронах. В остальное время предпочитает джинсовки, вельветовые куртки, хулиганскую футболку под застегнутую рубашку и джинсы.
Немного отпустил волосы и щетину. Виктор часто работает в неблагополучных кварталах, свидетелей подкупает его внешность. Они охотнее говорят с участливым здоровяком в рабочей куртке, чем с выбритым слугой закона в отглаженной форме.
Широкий шаг, широкие жесты, Виктор вообще занимает много пространства там, где появляется. Тактильный, много жестикулирует.
6. Характер:
Много курит, много смеётся. Считает умение переключаться своим лучшим качеством. Иногда тащит работу домой, так и продолжая обдумывать улики, но чаще старается приходить к Далие с улыбкой. Редко посвящает жену в подробности своей работы, считает, что женщине вроде его жены не пристало думать о смерти. Та создана для любви и веселья. Виктор сомневается, что он - тот, кто ей нужен, но правда её любит. Что же нашла Далия в нем - хороший вопрос. Надёжность, возможно. Отсутствие наносного лоска интеллигенции. Эйб куда больше понимает в женской натуре, этот наверняка расскажет со всеми полутонами.
Прямолинеен, внимателен, не глуп. Разбирается в музыке, интересуется новыми направлениями, при возможности посещает музыкальные вечера локальных музыкантов. С изобразительным искусством отношения натянутые, не знаток и не ценитель. Античное искусство ему кажется однообразным, академическое — занудным, а современное и вовсе глаза бы не видели.
В силу своей работы умеет находить подход к людям, он не очерствевший коп, который видит в жертвах только очередную цифру в статистике.
Располагает к себе, роль плохого копа может исполнить, но в ситуации, когда все остальные способы разговорить человека потерпели неудачу.
Скрывает, что время от времени ходит к психологу уже четыре года, когда чувствует упадок сил или кризис веры в свои идеалы. Он стесняется этого, но не хочет быть человеком, который копит проблемы, а потом срывается на жене. Первый раз пошел к врачу, когда Далия уехала в командировку на пять дней, а он взял выходные и пил, не просыхая, потому что ночью оказалось слишком тихо без жены. Протрезвев, записался на приём, да так и ходит.
Любит простенькие боевики и мелодрамы про медиков.
Делит кабинет с двумя коллегами, его стол самый захламлённый. Рабочие дела содержит в порядке, но ведёт множество заметок, в которых никто кроме него не разберётся.
7. Навыки, умения:
Научился ездить верхом, когда состоял в патруле дорожной полиции. Умеет и любит стрелять, но по мишеням, охотой не увлекается. Тир его расслабляет.
Рукастый, в их с супругой доме чинит всё самостоятельно. Виктор вообще довольно заземлённый человек. Не брезгливый, не ленивый, предпочитает думать на работе, а дома отвлекаться, поэтому комнаты в перманентном ремонте.
8. Дополнительно:
Не радикальный гомофоб, расследовал преступления против секс-меньшинств без предвзятости, но внутренние предрассудки вынуждают сохранять с геями дистанцию. «Не осуждаю, но не понимаю».
Острая аллергия на рыбу и все производные.
9. Связь с вами:
@ vodyanik_kumanika - тг
10. Пробный пост:
«Что у нас сегодня, Ретт?» — по привычке подумал Виктор, приподнимая ограничительную ленту, чтобы подняться на крыльцо дома. Разбитые окна, любопытные соседи, мерцание красно-синих огней от фонаря на крыше машины.
— Клод! — Виктор обернулся, поймав взгляд коллеги, и повертел пальцем в воздухе, намекая на сигнальный огонь. — Выключи.
Он всегда забывает о мигалке, а Виктора она отвлекает. В целом, всё как обычно, за исключением того, что Ретт уже не ответит на его вопрос с усмешкой: «Молись, чтобы там не было твоих пальчиков!». Ретт был мёртв, поэтому это Виктора уже спрашивали «что у нас сегодня?». Но привычка вспомнить о бывшем начальнике стала для Гликштейна хорошей приметой.
А сегодня всё лучше, чем могло быть. Виктор надел бахилы и обошёл меловой контур на первом этаже, присел на корточки и попытался прикинуть по следам крови, как была ранена женщина и куда она двигалась, и только после этого попросил предварительный отчёт полицейских, патрулировавших квартал и прибывших на место первыми.
— И правда, огнестрельное в живот, — Виктор кинул взгляд на Клода, помахав перед его лицом бланком. Дёрнул уголком рта, покачав головой. — Дерьмово. Девчонке повезёт, если она выживет. Нет, ну кем надо быть..., — цокнув, он встал, зажимая отчёт подмышкой, и медленно повернулся, оглядывая помещение. На Клода он не смотрел, но напарник должен был понять, что обращается он к нему. — Узнай, в какую больницу её повезли. Наведаемся как закончим, может она будет в состоянии что-то сказать. И вызвони Патрика, он как раз сетовал в обед, что без дела сидит, пусть берет свои карандаши и садится нам на хвост. Если же нападавший был в маске, придётся ему пиво проставлять, — хохотнув, он хлопнул Клода по плечу и кивнул в сторону кухни, а на себя взял спальню. Окна были разбиты и там, и там.
Цифровые фотороботы Виктор не любил. Он на них жену свою не узнал бы, что уж говорить о незнакомцах. А у Патрика было чутье, внутреннее понимание, что именно ему описывают. На взгляд Виктора, его наброски подозреваемых были ничуть не хуже эскизов Рафаэля в галерее. Уж как минимум они точно были полезнее.
Виктор высматривал сломанные ящики, сдвинутую мебель, пустоты в пыли на полках... Квартал бедноватый, ограбления здесь не редкость, а люди защищают свое имущество до последнего. На соседей полагаться не приходилось — заявили, что ничего не видели, ничего не знают, услышали выстрелы, а уж кто стрелял... Виктор не поверил конечно, но и люди не были самоубийцами, чтобы закладывать тех, кто забрался в квартиру на первом этаже, здесь же все друг друга знают так или иначе.
Возможно, семейная склока — в ящике нашлась полупустая пачка патронов, осколки окон были раскиданы по лужайке, а не внутри помещений. Возможно, местная банда — на полу лежали растрепанные книги, а возле кровати нашлась пустая шкатулка.
Виктор нахмурился, увидев цепочку на полу. Подцепив её щипчиками, он покачал католическим крестиком, со вздохом опуская находку в пластиковый пакет. Нет, не бытовое и не грабёж. Этих крестиков в архиве уже четыре. Было бы совпадением, не видь Виктор Коран в двух изданиях на полу. Зачитанный и подарочный, с золотым срезом страниц. Крестику здесь взяться неоткуда.
Виктор потёр глаза, смиряясь с тем, что он тут застрял. Придётся облазить всё вдоль и поперёк. Не может же гаденыш ускользать вечно.
Надо позвонить Эйбу, когда всё закончится. Может он придумает что-то достаточное невероятное, чтобы картина хоть как-то прояснилось. Забавно, но его гибкий ум нередко превосходил изощреннность преступников. Вдвойне забавно, что порой Эйб оказывался ещё и прав.
11. Предпочтительные жанры:
Детективы, хорроры, болтология. Играю всё, если это к чему-то ведёт.
