Извольте.)

Впрочем. унестись далеко в свои сладостные думы он так и не смог. Вполне возможно, что в какой-то момент, Бог наделил его секретаршу зачатком глупости, которая стала, словно раковая опухоль, расти в ее крохотном мозгу. Или же, суицидальные наклонности, которые до сего момента молчали и были незаметны взору мистера Магнуссена, проявились именно в эту минуту. В любом случае, то, что произошло после короткого, но крайне весомого разговора по коммутатору, повергли Чарльза в такое неприятное удивление, что он сперва даже не поверил глазам, когда в его кабинет, весьма бесцеремонно (что в данном случае проявилось в виде двух тихих стуков в дверь и полное игнорирование ответа шефа) вошла Джанин.
Кисло улыбаясь и сжимая в кулаке листок синеватой бумаги, другой же, придерживая дверь за ручку так сильно, что костяшки пальцев побелели, девушка вошла и остановилась, сделав лишь один шаг.
- Мистер Магнуссен, сэр, к вам посетитель...
Магнуссен окинул взглядом трепещущее тельце секретарши, ее бледную кожу, испуганные глаза. Словно рентген просветил ее душонку насквозь, принимая решение, ударить сейчас или нанести урон позже, когда за дверью не будет стоят некто, кому жизнь, кажется, перестала иметь ценность.
Вопросительно глянув на нее, он медленным движением снял очки, достал специальный платок и стал медленно протирать стекла, все так же, не сводя глаз с Джанин.  Девушка кивнула, словно еще раз убеждаясь, что сейчас, прямо тут ее не настигнет кара ее сурового шефа, и нырнула в вечерний полумрак коридора, откуда послышались голоса.
Вскоре, в дверном проеме возникла фигура в черном костюме. Через руку его был перекинут черный плащ и черный же зонт. В другой руке он сжимал шляпу, чуть сыроватую от вечерней влаги Лондонских улиц. Не сказав ни слова, фигура бодрым шагом проследовала в кабинет и уселась в кресло напротив Магнуссена. Столь хамское поведение гостя на несколько секунд озадачило акулу журналистики, но спустя время, даже развеселило. Не часто встретишь среди англичан таких смелых охотников до общения с ним.
- Чем могу помочь? - спросил непроницаемым тоном Чарльз, надевая очки и оглядывая, уже более тщательно пришедшего человека.
Высокий, слегка за 40, коротко стриженный, гладко выбритый мужчина. Глаза не выдают ничего на первый взгляд. Но лишь на первый. Где-то в глубине этих темных, словно нефть черных глазах, Чарльз увидел долю страха и неуверенности. "Забавно" - подумалось ему.
Гость тем временем, повесил плащ на подлокотник кресла, шляпу положил на стол, весьма неаккуратно - несколько капель упали на отполированное дерево, что вызвало неодобрительный взгляд Магнуссена. Зонт, гость ловко приставил все к тому же столу, и убедившись, что трость стоит уверенно, откинувшись на спинку кресла, закинул ногу на ногу.
- Полагаю, вы осведомлены кто я. - сказал гость. Его низкий баритон прозвучал как насмешка тихому и ледяному голосу Чарльза.
- Имею представление.
- Я, знаете ли, не сомневался. - держался гость весьма уверенно и храбро, хоть его тонкие, наманикюренные пальцы, слегка дрогнули. - Я пришел по весьма щекотливому делу, мистер Магнуссен.
- Сюда по другим вопросам не ходят, мистер Мюррей.
Мистер Мюррей снова вздрогнул и поправил лацкан пиджака, словно он был запачкан пылью.
- Меня интересуют письма.
- Они не только вас интересуют, осмелюсь заметить. - Магнуссен сверлил гостя холодным взглядом словно ожидал, когда же гость, наконец расскажет о цели визит, что было совсем необязательно. Чарльз и так знал зачем этот мужчина пришел в его офис, один, без охраны, под покровом позднего вечера, когда внизу, уже не было ни одной рабочей души, кто мог узнать его в лицо.
- Как поживает попугайчик вашей матушки? Роки, кажется? Милейшее создание. Очень красивое оперение. Матушка все так же содержит его на кухне у открытого окна? Клетка все так же золотая, с вкраплением серебра?
Мюррей сглотнул и придвинулся ближе к столу. Его голос, когда он заговорил, слегка дрожал, а пальцы схватили стойку с бумагой для заметок.
- Послушайте, я понимаю, что вы очень занятой человек, что вам некогда разбираться в деталях, но послушайте! Вы можете погубить мою карьеру! Мою жизнь! Мой брак! В конце концов, не хотите же вы, что бы на вашей совести был крах совершенно ни в чем неповинного человека!
Голос Мюррея сорвался почти на крик, но мужчина тут же себя осадил. Он увидел улыбку Магнуссена. Улыбку, от которой у Мюррея побежали мурашки по спине и в горле пересохло. Он понял, что прийти сюда было ошибкой. Этот человек ему не поможет.
- Вы сами ответили на свой вопрос, мистер Мюррей. Я могу погубить вас. - Чарльз особо выделил голосом слово "могу", и сделал небольшую паузу после. - Всего хорошего, мистер Мюррей. Передавайте привет вашей дражайшей матушке.
С этими словами он улыбаясь, посмотрел на мужчину и замолчал.
- Но, мистер Магнуссен! Любые деньги, любые!
- У меня достаточно денег, благодарю.
- Что вы хотите? Все что угодно, лишь бы вы вернули мне письма!
- Увы, ничем не могу помочь. Вы итак пренебрегли моим временем. Но не волнуйтесь, ваши письма в хорошем месте. Спите спокойно.
Чарльз Магнуссен встал, одернул пиджак и, медленно развернувшись, вышел из кабинета в прилегающую к нему команту. Мягко закрыл за собой дверь и блаженно улыбнулся.
Мистер Мюррей обмяк в кресле, закрыв лицо рукой. Спустя шесть часов, лондонская полиция и коронер центрального морга констатируют смерть владельца одного из крупнейших банков Великобритании.

Отредактировано Charles Magnussen (2015-01-24 00:55:35)