На Бейкер-стрит должны были летать громы и молнии, но вместо этого повисла давящая тишина. Мэри в полной мере чувствовала и это, и внимательные взгляды пары сидящих напротив нее мужчин. Друга. Жениха. Было бы проще, окажись она, и правда, клиенткой, приносящей гениальному сыщику и его блоггеру новое дело. Тогда было бы стыдно или немного неловко, но, преодолев первый ступор, удалось бы выдавить начальное предложение, а дальше стало бы куда легче. Ей не хочется знать Джона почти два года и постепенно врать ему все больше. Начинать с имени и, словно снежный ком, нестись в пропасть: день рождения, место рождения, что-то о родителях, что-то до госпиталя, немного о школьных друзьях. Дно пропасти. Она разбивается вместе с большим комом вранья и не хочет быть собой, но заставляет себя смотреть им в глаза.
Хотя бы потому что ей никогда не понять, что чувствует сейчас он.
- Джон, я… - голос кажется жалким, дрожащим, и прерывается вовсе не там, где сама Мэри хотела бы поставить точку. Она уже получила все, что ей необходимо: время, его внимание, шанс высказаться. Вряд ли жалость должна входить в этот список.
Кровь отчаянно шумит в ушах, приливает в кончики пальцев, распирает изнутри щеки. Волнами накатывает духота. Квартира кажется как никогда маленькой. «Стул чертовски неудобный, вы знаете об этом, мальчики?» - мысленно проигрываются десятки возможностей. Как начать и чем продолжить, и, пусть ее молчание так и не было прервано, Мэри уже сотню раз прожила этот диалог. Глупость, как вариант его начала, не подходит. Она должна быть честной. Оглушающе, до боли – честной, и, наконец-то, дать Джону возможность выбирать. С легкой частью этой мысли женщина справляется довольно быстро, но вот дальше: принять его выбор и научиться жить с ним – дело стопорится. А что если он выберет уйти? В день, когда ее не будет дома, перевезет вещи обратно в это холостяцкое жилище, вычеркнет женщину, которую не знал, но любил, из жизни, и отправится с сыщиком ловить самых опасных преступников современности.
Но они современные люди, смогут разъехаться без криков, шума,неудобного для "британского правительства" выяснения отношений, но, если и нет, какое сейчас до этого дело?!
Если Джон захочет уйти, ей нечем будет его остановить.
Быстро, пока не передумала, женщина лезет в карман и выкладывает на стол флешку. Разжать пальцы уже сложнее, ведь желание выбросить единственную связь с ее прошлым в окно, в камин, сгрести обратно, списав все на внезапную неловкость, слишком велик.
- А.Г.РА? – Кажется, Шерлок. Возможно и Джон – перед глазами все плывет, а в ушах шумит так, словно рядом водопад или хотя бы мощный душ
- Это…мое имя, - а еще ее обвинительный приговор и подробная исповедь во всех грехах. Жизнь без Джона Уотсона, больше похожая на кошмар. Неужели, придется в нее вернуться? – Не читай при мне, - голос, проклятый голос все же подвел, дрогнул, прорывая плотину, - иначе ты меня разлюбишь, - слезы катятся по лицу. Ей хочется вскочить и оказаться в объятиях Джона, пусть временных, но надежных. Наверняка, он испытывает схожее желание.
Мэри поднимается на ноги и выходит прочь, оставляя свое прошлое на суд жениха.
В тишине.